Профессор И.П. Сусов. Введение в теоретическое языкознание


Модуль 1. Язык как объект языкознания
1.01. Из истории языкознания до 20 в.
1.02. Развитие языкознания в 20 в.
1.03. Описание языка в формальном аспекте
1.04. Описание языка в функциональном аспекте
1.05. Когнитивные процессы и язык
1.06  Коммуникация и язык
1.07. Язык как система знаков
1.08. Язык и общество
1.09. Язык и индивид
1.10. Происхождение языка
Оглавление учебника
Вступительная беседа

Предыдущая страница
Следующая страница


Описание языка в формальном аспекте

Двусторонний характер языка  План выражения. План содержания. Односторонние и двусторонние единицы языка. Формальный и функциональный подходы к языку.
Различение языка и речи. Установление состава языковых единиц. Уровневые модели языковой системы. Cтруктурные отношения между языковыми единицами. Языковые единицы в речи

Двусторонний характер языка

Сегодня большинство языковедов признают двусторонний характер языка.   Во времена В. фон Гумбольдта uоворилось, что язык связывает мысль и звук.

Современные учёные называют мир мыслей, элементов пережитого человеком опыта, знаний планом содержания языка, а множество репрезентирующих их звуковых средств - планом его выражения.
И в плане содержания, и в плане выражения, вслед за Ф. де Соссюром и Л. Ельмслевом, различаются субстанция и форма (или структура). Соответственно говорят о субстанции содержания и форме содержания, о субстанции выражения и форме выражения.
В строгом смысле языку как знаковой системе принадлежат только форма содержания и форма выражения, в то время как субстанция содержания и субстанция выражения остаются за пределами языковой системы.

Современные концепции двусторонней природы языка согласуются с соссюровской концепцией двусторонности  знака вообще и языкового знака в особенности. Знак представителями этого направления признаётся нерасторжимым единством означающего и означаемого  (см. раздел 1.07).  Такого рода подход представлен главным образом в европейском языкознании  и  имеет своими истоками  античные взгляды на знак.  Представление о знаке как односторонней сущности  ведёт к исключению из языка  его содержания (значений).

План выражения

Благодаря форме в выражении происходит формирование звуковых единиц языка, которые опознаются как таковые не только и не столько по их акустическим и физиологическим свойствам, сколько по их отношениям друг к другу, по их различиям, по совокупностям дифференциальных признаков, характеризующих их место в системе фонологических элементов. Субстанция выражения представляет собой как бы материал, из которого они создаются.

В значительной степени субстанция выражения одинакова для всех языков: каждый язык располагает одними и теми же произносительными возможностями, обладает одним и тем же артикуляторным пространством. Множество звуков, которые может артикулировать носитель любого языка, практически бесконечно. Так, например, пространство гласных (вокалическое пространство) одинаково простирается от самого закрытого переднего гласного звука типа [i] до самого закрытого заднего гласного звука типа [u] и имеет своим нижним пределом самый открытый гласный звук типа [a].
  
Но каждый язык членит это пространство по-своему. Русский язык разбивает вокалическую область на 6 "зон", различая фонемы /i/, /e/, /u/, /o/, /a/, /ы/. Немецкий же язык, используя большее количество дифференциальных признаков, членит ту же вокалическую область на 15 - 16 "зон" (учитывая только простые гласные, так называемые монофтонги). Количество различимых тем или иным языком звуковых единиц в принципе конечно.  Но даже при совпадении их числа в двух разных языках звуковые системы редко оказываются изоморфными, т.е. структурированными совершенно одинаково. Акустическая или артикуляторная близость того или иного русского и немецкого гласных (например, рус. /a/ и нем. /a/) ничего не говорит об их системной значимости в сопоставляемых  языках (это единицы разных систем фонем; нем. [a] отличается своей краткостью от нем. [a:], рус. [a] безразлично по отношению к дифференциальному признаку краткость — долгота).

План содержания

Как в плане выражения языка, точно так же в плане содержания благодаря организующей его форме выделяются смысловые единицы языка, а именно значения. Они различаются между собой и характеризуются каждое своим местом в языковой системе. В каждом из них них кристаллизуется остающееся  за пределами собственно языковой системы бесконечное множество элементов опыта, представлений и понятий (концептов). В какой-то степени смысловые пространства разных языков (из-за различий в культурах соответствующих этносоциальных коллективов) неодинаковы. Тем более изоморфизм разноязычных систем смысловых элементов почти исключается. Можно лишь говорить о большей близости смысловых систем языков с близкой этносоциокультурной историей и о значительных различиях в системах значений языков, история которых связана с непохожей культурной историей.
   
Многие лингвисты охотно иллюстрируют отсутствие изоморфизма планов содержания разных языков сопоставлением диаграмм распределения наименований основных цветов, выделяемых, по сути дела, на одной субстанциальной основе - физического спектра цветов.
   
Так, русский язык различает 7 основных цветов: фиолетовый, синий, голубой, зелёный, жёлтый, оранжевый, красный.
В английском языке в качестве основных называются только 6 цветов: purple 'фиолетовый, пурпурный, багровый', blue 'синий', green 'зелёный', yellow 'жёлтый', orange 'оранжевый', red 'красный'. Англ. blue покрывает рус. сегменты синий и голубой. Границы остальных сегментов совпадают.
 В языке шона (один из банту языков, Зимбабве) различаются только три основных цвета: cipswuka, citema, cicena. Цвет cipswuka (n) покрывает англ. сегмент purple, половину  сегмента blue, большую часть сегмента orange и сегмент red. К тому же, слова citema и cicena дополнительно обозначают, сответственно, цвета черный и белый. В языке басса (один из кру языков нигеро-конголезской семьи, Либерия и Кот-д'Ивуар) различаются лишь два основных цвета: hui ("холодные" цвета; англ. purple, blue, green) и ziza ("тёплые" цвета; англ. yellow, orange, red).

Односторонние и двусторонние единицы языка

Единицы плана содержания и единицы плана выражения односторонни, они не являются, следовательно, знаками. Их сопряжение происходит в двусторонних, знаковых единицах языка, а именно в словах и фразеологизмах как единицах словаря (лексикона, номинативного компонента), в грамматических простых и комплексных единицах (а именно в морфемах, в формообразующих основах и форматорах, т.е. показателях грамматических значений, в словоообразующих основах и дериваторах, т.е. показателях словоообразовательных значений, в словоформах, в граммемах как единствах отдельных грамматических значений и форматоров, в дериватемах как единствах словоообразовательных значений и дериваторов, в словосочетаниях и предложениях, в текстах - если данная теория языка квалифицирует их как объекты языка).
-  Для описания языка весьма важно перечисление лексических и грамматических единиц, но не менее важно выявление правил словаря и правил грамматики (синтаксических правил и морфологических правил, а также деривационных / словообразовательных правил).

В языковую систему все эти единицы входят как носители определённых наборов присущих им дифференциальных свойств, т.е. как единицы-инварианты, единицы-типы. В речевых высказываниях они могут варьировать (прежде всего в зависимости от контекстных условий, окружений, а также в зависимости от стилистических и диалектных факторов). Соответственно и каждую абстрактную единицу языка можно характеризовать как единицу-класс, т.е. множество своих вариантов. Соотношение языковых единиц-инвариантов и их вариантов, диапазоны варьирования языковых единиц в их звуковой и фукциональной сторонах во многом предопределяются различиями в форме и субстанции плана выражения и плана содержания.
   
Итак, в языке выделяются единицы трёх родов:

 В конечном итоге язык, или языковая система, предстаёт перед нами как сложное образование, членящееся на три стратума: смысловой (содержательный, контенсивный), звуковой (фонологический) и связывающий их между собой трансляционный.
Описание языковой системы может начинаться с выявления тех или иных средств и установления инвентарей их функций и значений (формальный подход). Оно может начинаться с фиксации той или иной функции и иметь своей целью установление набора средств для их выражения (функциональный подход). И один, и другой подход опираются на идею двусторонней природы языка.

Формальный и функциональный подходы к языку

Будучи весьма сложным образованием, язык тем не менее един и неделим. Все его компоненты и свойства связаны друг с другом, и их раздельное рассмотрение допускается лишь в методических целях, чтобы облегчить работу исследователя или же преподавателя данного языка.
   
Сторонники формального подхода начинают с того, что проводят различие между двумя сторонами языка: формальной, или же строевой, и функциональной, или же целевой, нередко считая вторую сторону мало существенной для лингвистических исследований. Её образуют множество значений, которые могут быть выражены посредством его единиц и их комплексов, и множество функций, которые выполняют как его отдельные единицы по отношению друг к другу внутри языковой системы, так и язык в целом по отношению к человеку, его мышлению и сознанию, к социальной и этнокультурной среде, в которой он действует. Первую же, формальную сторону языка образуют те средства, те строевые ресурсы, которыми он располагает для выполнения своих функций.

Соответственно могут различаться (опять-таки довольно условно) языкознание формальное и языкознание функциональное. Формальный и функциональный подходы в истории науки о языке фактически были представлены всегда, но акцент обычно  делается (в зависимости от теоретических позиций и от цели исследования) на каком-то одном аспекте описания языка, чаще на формальном.
   
Формальный подход характеризуется движением исследовательской мысли от языковых средств к их значением и функциям. Это аналитический путь, обычный как для традиционной, так и для структурной  лингвистики. Он по сути дела воспроизводит тот путь, которым идёт читатель (и слушающий). В лексической семантике такое направление именуется семасиологией (от слова к его значению или значениям). Что касается грамматики, то, по определению Л.В. Щербы, здесь мы имеем дело с так называемой пассивной грамматикой. Формальный подход к описанию языка является единственно возможным, если данный язык не известен исследователю, когда приходится опираться только на письменные памятники или иные способы фиксации высказываний и когда нет возможности обратиться к информантам  — носителям языка.
   
Для функционального подхода характерно противоположное направление исследовательской мысли, а именно от значения, смысла, цели высказывания к языковым средствам. Это путь говорящего (и пишущего). В лексической семантике это направление именуется ономасиологией, или ономатологией. Грамматику соответствующего типа Л.В. Щерба называет активной.
   
В последние десятилетия функционально-лингвистические исследования стали особенно многочисленными. Но для того, чтобы построить хорошую теорию, описывающую языковое поведение говорящего, представляющую язык в его использовании (language in use), всё-таки необходимо перед этим обладать достаточным знанием того, как язык устроен, что он представляет собой как система (или структура). Поэтому неслучайно в большинстве случаев курсы теории языка и практические описания языковых явлений строятся в формально-лингвистическом ключе. Формальное описание языка предполагает осуществление следующих аналитических процедур:

Различение языка и речи

Ф. де Соссюр различает язык в узком смысле, языковую систему (la langue) и речь, речевой акт (la parole). Это две части (или два аспекта) языка в широком смысле, языкового феномена в целом (le langage; переводчики употребляют в качестве русского эквивалента не вполне удачный термин речевая деятельность). Для Ф. де Соссюра важнейшее основание для этого двоичного разбиения (дихотомии) является индивидуальный, однократный характер актов речи и социальный, постоянно воспроизводимый характер языка.
  
Речь выступает в виде единичных актов, производимых данным индивидом. Язык же принадлежит всему данному языковому коллективу, он социален, а его единицы воспроизводимы в бесконечном множестве речевых актов. Речь актуальна, язык потенциален. Язык организован прежде всего как система знаков, для которых наиболее характерны их различительные признаки, их взаимосвязь и взаимообусловленность. Язык формируется в речевых актах, речь предполагает наличие языка. Главной задачей исследователя Ф. де Соссюр считал построение "лингвистики языка", а построение "лингвистики речи" полагал возможным, но сам за решение этой задачи при своей жизни не взялся.
   
Л.В. Щерба предложил различать не два, а три компонента, а точнее, три аспекта данной в опыте речевой деятельности, представляющей собой множество актов речи (как актов говорения и письма, так и актов слушания и чтения). В актах речевой деятельности передаются высказывания (в другой терминологии, тексты или же речь). Для лингвиста они образуют языковой материал, из которого он извлекает сведения о языковойсистеме, фиксируемые им в словарях и грамматиках. Все три аспекта (речевая деятельность, языковой материал, языковая система) характеризуются как социальные, поскольку они небезразличны по отношению к определённой языковой общности, определённому историческому периоду её существования. Правда, Л.В. Щерба вместе с этим говорит и об индивидуальной психофизиологической организацией, соотносящейся с социальной языковой системой.
   
Концепцию Л.В. Щербу можно трактовать следующим образом: в непосредственном опыте дана речевая деятельность (это нулевой уровень абстракции). Тексты, которыми обмениваются участники речевой деятельности (языковой материал), исследователь берёт вне контекста соответствующих речевых актов (это первый уровень абстракции). Раскрываемая в текстах языковая система описывается сама по себе (это второй, высший уровень абстракции).
   
Отношения между тремя аспектами речевой деятельности как социального феномена могут быть проиллюстрированы  следующей цепочкой: речевая деятельность --> тексты / высказывания --> языковая система.

Аналогичная цепочка связывает три аспекта речевой деятельности индивида: речевые акты, в которых данный индивид участвовал --> тексты / высказывания, которые он построил и/или получил --> его "собственная" языковая система, извлечённая индивидом из высказываний, с которыми он имел дело как отправитель и как получатель. Социальный и индивидуальный планы взимодействуют друг с другом.

Установление состава языковых единиц

В качестве исходного объекта берётся, как правило, речевое высказывание (англ. utterance, нем. Aeusserung, фр. enonce). Оно подвергается сегментации. С учётом функциональных и соответствующих им формальных признаков сперва вычленяются актуальные, конкретные предложения, фразы как речевые единицы. Им в соответствие в системе языка ставятся модели, или структурные схемы, предложений. Предложения, в свою очередь, могут быть расчленены на синтагмы, которые Л.В. Шерба определял как кратчайшие интонационно-смысловые единицы речи. Далее выделяются слова (точнее, их речевые представители - лексы, словоформы). И одним, и другим речевым единицам, в понимании Л.В. Щербы, будут, пожалуй, соответствовать слова-понятия (т.е. слова, взятые в одном из своих значений). В составе словоформ выделяются формообразующие (словоизменительные) основы и грамматические формативы (форматоры). Минимальными же значимыми сегментами оказываются морфы, которым в системе языка соответствуют морфемы.
Здесь завершается этап, который Андре Мартине (Andre Martinet) назвал первым членением: выделены минимальные знаки, т.е. двусторонние единицы, обладающие и планом содержания, и планом выражения. Второе членение приводит к выделению звуков речи (фонов), В системе языка им соответствуют фонемы, не принадлежащие к числу знаков и имеющие только план выражения.
   
Объединение речевых сегментов в классы, соотносящиеся с языковыми единицами,  производится как на основе функциональных (например, семантических), так и на основе формальных критериев, среди которых особого внимания заслуживает характеристика отношений между речевыми вариантами и языковой единицей-инвариантом с точки зрения дистрибуции вариантов, т.е. их распределения по разным позициям в речевой цепи в зависимости от характера окружения.
   
Разные языковые единицы обладают совпадающей (эквивалентной) дистрибуцией, т.е. они встречаются в одинаковых контекстах. Они находятся в отношениях контрастной дистрибуции: одновременно контрастируют как их планы выражения, так и их планы содержания (например, сопоставление рус. слов стул и стол позволяет установить разный статус употребляющихся в идентичном окружении фонем /u/ и /o/).
Для вариантов единиц свойственны несовпадающие контексты, они находятся в отношениях дополнительной дистрибуции (ср. разные варианты / аллофоны рус. фонемы /a/ в корневых морфах в составе слов трава, травка, травяной).

В условиях эквивалентной дистрибуции возможно не только контрастирование, но и свободное варьирование языковых единиц: их варианты встречаются в одних и тех же контекстах, но различия в их планах выражения не коррелируют с различиями в планах содержания (ср. разные факультативные варианты рус. фонемы /g/ — смычный и щелевой — при произнесении слова вагон).
   
Итогом такого анализа  оказывается установление инвентаря (состава) языковых единиц-инвариантов (упоминаемые Дж. Лайонзом отношения типа включённой дистрибуции и пересекающейся, или же частично эквивалентной, дистрибуции здесь не играют роли).

Выделенные единицы подвергаются классификации. Так, могут быть установлены,

 Языковые единицы являются элементами закрытых или открытых классов (множеств). Так, к закрытым множествам элементов относятся класс фонем (порядка нескольких десятков), класс грамматических морфем, или аффиксов (порядка нескольких сотен), в какой-то степени класс корневых морфем (несколько десятков тысяч корней). Количество элементов в таких классах в принципе исчислимо. Примером же открытого, беспрерывно пополняющегося множества (класса) может служить словарь (лексикон) данного языка. В него входят многие десятки тысяч и даже сотни тысяч слов. Но наборы элементов и закрытого, и открытого множеств можно представить в виде списков (инвентарей).
   
Что же касается единиц конструктивных, таких, как словосочетания, предложения, тексты, то в принципе их количество неисчислимо. Конечными являются лишь списки структурных схем, по которым они строятся.

Уровневые модели языковой системы

Моделирование языка предполагает разнесение выявленных языковых единиц по соответствующим иерархическим уровням (или ярусам, стратумам). Идея уровней предполагает иерархическое строение языковой системы, доминирование одних единиц над другими и, наоборот, подчинение одних единиц другим.

Уровневое строение языка становится очевидным при ступенчатом линейном членении высказывания. Сперва вычленяются предложения, в составе которых выделяются как их составляющие (конституенты) слова,  распадающиеся, в свою очередь, на морфемы. Означающие морфем расчленяются на фонемы. Соответственно говорится (ср., например, А.А. Реформатский) об уровнях (или ярусах) синтаксическом, лексическом, морфологическом и фонологическом.
   
Высшим уровнем признаётся синтаксический, а низшим фонологический.

    Единицы более низкого уровня входят в качестве интегрантов в единицы более высоких уровней. Так, фонемы функционируют в роли интегрантов морфем и слов (а если быть более строгим, то в роли интегрантов их означающих, или экспонентов). Ещё более строгий подход требует признать, что фонемы выступают интегрантами не морфем вообще, а морфов; морфы же одной и той же морфемы нередко различаются по фонемному составу. Морфемы выступают как интегранты слов (в более строгой трактовке: составляющими здесь являются не морфемы, а морфы, а единицами, интегрантами которых они выступают, оказываются не слова вообще, а словоформы). Интегрантами предложения, по такой логике, будут не слова, а слоформы.
    Следовательно, вернее будет представить цепочку вхождений нижних единиц в верхние следующим образом:

фонема -> | -> морф -> словоформа -> актуальное предложение.

    Пределом членения высказывания на каждом очередном шаге будет одна подчинённая единица. Так,
пределом членения предложения, его минимумом может быть одно слово (одна словоформа), минимумом слова (словоформы) — одна морфема (один морф), минимумом означающего морфемы (морфа) — одна фонема.
    В.Б. Касевич допускает возможность выделения особого, а именно семантического, уровня, который, конечно, не имеет в качестве своих интегрантов единицы типа предложений, словоформ или морфем.
    Понятие уровня нередко соотносят с определённым этапом лингвистического анализа. Высказывание / текст на каждом очередном этапе могут быть представлены в виде последовательностей единиц описания, а именно последовательностей фонем (фонологический уровень), морфем или же морфов как их представиетелей в речи (морфемный уровень), слов или же — что лучше отвечает задачам исследования — последовательности словоформ (лексико-морфологический уровень), предложений (синтаксический уровень). В этом случае вполне уместна схема В.Б. Касевича, дополненная прагматическим уровнем.
    После того как развёрнутое высказывание будет представлено в виде последовательности предложений (синтаксический уровень), может быть дано его представление в виде последовательности смысловых структур, или пропозиций (семантический уровень) и затем его представление в виде последовательности речевых актов как носителей определённых иллокутивных функций (прагматический уровень);
    В формально-лингвистическом описании утвердилась традиция начинать с характеристики единиц нижнего структурного уровня (фонологического) и постепенно восходить к единицам верхнего уровня (синтаксического).
    В этом есть свои преимущества: языкознание 20 в. отрабатывало свои точные, объективные методы исследования сперва именно на фонологическом поприще, перенося потом основные исследовательские принципы в такие области, как морфология, лексикология, а также синтаксис. Лексический уровень либо вообще опускается в описании, либо он затрагивается в связи с проблемами семантики (как у Джона Лайонза), либо о его единицах речь идёт перед характеристикой  фонологических единиц (как у А.А. Реформатского и Ю.С. Степанова) или же после характеристики фонологических единиц (как у Ю.С. Маслова).

Структурные отношения между языковыми единицами

Вместе с инвентаризацией единиц происходит выявление характера структурных связей между единицами того или иного уровня. Различаются два типа отношений между языковыми единицами - ассоциативные (по Луи Ельмслеву — Louis Hjelmslev, парадигматические) и синтагматические. Синтагматические отношения связывают между собой составляющие одного высказывания (например: старый -- человек, стар--ик), Это, по Роману Осиповичу Якобсону, комбинаторные отношения. Они лежат в основе сочетаний элементов в линейные ряды. Парадигматические отношения устанавливаются между каким-либо элементом данного высказывания и элементом другого высказывания, способным его заменить в этой же позиции. Так, парадигматическую связь мы можем констатировать между словом бой в И грянул бой и словами битва, сражение, поединок. Р.О. Якобсон квалифицирует эти отношения как отношения выбора (селекции). Они играют роль классоообразующих. Структурные связи между единицами являются одним из факторов, обеспечивающих внутреннюю целостность фонологической, морфологической, лексической и синтаксической подсистем языковой системы;
   
Тестирование единиц данного уровня служит обнаружению их способности вступать в функционально значимые, существенные противопоставления (оппозиции) с другими же единицами этого уровня; выявлению наиболее важных для обеспечения целостности анализируемой системы пропорциональных оппозиций  (типа /p/:/b/ = /t/:/d/ = /k/:/g/ = /f/:/v/ = /s/:/z/), лежащих в основе коррелятивных рядов.
   
Выявление присущего данному языку набора дифференциальных признаков (фонологических и семантических), тоже способствующих интеграции единиц данного уровня в целостную систему.

Языковые единицы в речи

  Языковой системе знаковые и незнаковые единицы принадлежат как абстрактные сущности, единицы-типы, единицы-инварианты, характеристики которых исчерпываются наборами специфических (различительных) признаков. В речевом же акте и речевом произведении они реализуются как единичные явления. Каждая языковая единица предстаёт с учётом фактора речи как множество своих конкретных реализаций (единиц-вариантов), как единица-класс.
   
Так, фонема, характеризуемая в системе языка как основная звуковая единица-инвариант, единица-тип по совокупности её различительных фонологических признаков, реализуется в речи в бесконечном множестве в чём-то неодинаковых звуков (фонов), т.е. во множестве своих аллофонов. Тем самым фонема может характеризоваться и как тип, и как класс.
   
Морфема как минимальная значимая единица языковой системы выступает в речи во множестве своих
единичных  проявлений (морфов), распределяемых по алломорфам. Морфема может быть квалифицирована и как тип, и как класс.
   
Точно так же слово (лексема) как основная номинативная единица-инвариант языковой системы реализуется каждый раз в речи в одном из своих конкретных проявлений (лексов), а именно и как одна из словоформ, реализующих формообразовательные потенции данной лексемы, и как один из семантических вариантов данной лексемы (концептема). Слово есть одновременно и единица-тип, и единица-класс.
   
Предложение тоже можно описывать и как единицу-тип (набор определённых существенных признаков,
структурную схему), и как единицу-класс (множество речевых реализаций структурной схемы).

Таково представление системы языка в свете структурного подхода. Генеративная лингвистика предлагает свои модели представления языка.


Тверской государственный университет