Из трудов Ивана Павловича Сусова

И.П. СУСОВ

СИТУАЦИЯ КАК ОЗНАЧАЕМОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

НА РЕЛЯЦИОННОМ УРОВНЕ

I.

Порождение актуального высказывания представляет собой одновременно и семантический, и конструктивный процесс. Значение предложения не дано целиком в самом начале порождающего процесса, оно развертывается шаг за шагом вместе с формированием конструктивной, или тектонической ¹, стороны предложения.

Во фрагменте действительности, подлежащем репрезентации языковыми средствами, мысль отыскивает одну за другой какие-то особенности. Эта постепенность имеет, по всей очевидности, закономерный характер, выделение в описываемом фрагменте того или иного нового момента влечет к необходимости поставить ему в соответствие в языковом ряду определенное тектоническое средство как знак (или означающее). В семантической структуре появляется новое значение в виде отношения между означаемым и его знаком, и одновременно осуществляется соответствующий, шаг в формировании тектонической структуры предложения. Установление связи между тем или иным означаемым и его языковым репрезентантом можно квалифицировать как семантическую операцию, а нахождение, выбор соответствующего знака — как тектоническую операцию.

Семантическая и тектоническая операции не просто следуют одна за другой. Они настолько тесно связаны друг с другом, что в принципе можно говорить о двух сторонах единой операции. Набор таких двухсторонних операций, именуемых трансформациями, служит в конечном счете тому, чтобы шаг за шагом (или уровень за уровнем) построить предложение как единство его тектонической и семантической сторон. Из сказанного не следует, что семантическая и тектоническая операции соответствуют друг другу одно-однозначно. Необходимость репрезентации какого-то означаемого может повлечь за собой использование разных тектонических средств, так же как и одно тектоническое средство может оказаться соотнесенным с разными означаемыми.

Каждая трансформация определенным образом отражается в "поверхностной структуре" предложения, т.е. в его конкретном, актуальном, непосредственно воспринимаемом облике. Поверхностная структура содержит в себе, следовательно, напластования разных уровней порождения предложения. С нее обычно и начинается лингвистический анализ, в том числе и тогда, когда в задачу исследования входит обнаружить скрытые, глубинные уровни языковых образований.

Иллюстрируя каждый из уровней порождающего процесса на примере актуальных построений и выделяя соответствующие аспекты непосредственно в них, можно, однако, допустить, что этим построениям предшествуют скрытые от непосредственного наблюдения глубинные структуры. Трансформации переводят наиболее глубинные структуры в лежащие ближе к "поверхности", пока, наконец, не будут построены актуальные, конкретные высказывания.

Такое понимание порождающего процесса существенно отличается от утверждений о том, что сперва (вне всякого обращения к семантическим моментам) строится цепочка формативов, которой затем приписываются смысловая и фонетическая интерпретации ². Отличается оно и от другой точки зрения, согласно которой значение дано целиком на исходном этапе порождающего процесса и нуждается лишь в соответствующих технических средствах для своей репрезентации ³ .

2.

Есть основания полагать, что порождение актуального высказывания начинается с построения на глубинном (иначе — рече-мыслительном ⁴) уровне некоей языковой структуры, которая ставится в соответствие какой-то ситуации как факту объективной действительности и как факту отражения и переработки этой действительности в сознании. Данное языковое образование еще не есть ни предложение, ни словосочетание. Оно не обладает само по себе внешней формой и поэтому не может быть непосредственно наблюдаемым объектом. Нужен целый ряд трансформаций, прежде чем это образование будет "выведено на.поверхность".

Как глубинное образование, оно представляет собой факт внутренней синтаксической формы. Это образование а известной степени изоморфно соответствующей ситуации. Оно обладает (в принципе) тем же числом элементов и сходным образом организует их в единое целое, т.е. ориентировано не столько на самое ситуацию, сколько на ее строение, повторяющееся в большом множестве конкретных ситуаций. Это образование в дальнейшем будет именоваться реляционной структурой, а составляющие ее элементы — релятецами.

Будучи явлением внутренней синтаксической формы, реляционная структура коррелирует в поверхностной структуре высказывания с целым рядом моментов, которые и служат ее экспликации. Это, во-первых, расчлененность высказывания на отдельные синтаксически релевантные компоненты (позиции, или тагмемы), в общем соответствующее членению ситуации на элементы.

Это, во-вторых, более или менее определенная квалификация данных позиций, осуществляемая посредством употребления в каждой из них преимущественно какой-то одной части речи (или класса частей речи). Синтаксические позиции опосредствуют корреляции между типами элементов ситуации и грамматическими классами слов.

Это, в-третьих, характеристика данных синтаксических позиций посредством синтаксических связей, линейного расположения и других формальных показателей, которые (пусть не всегда четко и последовательно) сигнализируют о функциях соответствующих элементов ситуации относительно друг друга.

Имея в виду совокупность всех таких показателей, можно говорить о реляционном аспекте актуального предложения. Но реляционную структуру нельзя считать просто одной из сторон поверхностного синтаксического образования, где переплетены проявления ряда различных этапов порождающего процесса. Вместе в тем реляционная структура не есть и субъективная сущность (мысль или суждение). Она является фактом языка, но на глубинном уровне. Подобно всякому языковому образованию, она соотносится с объективной ситуацией как своим денотатом и с мысленным отображением ситуации как сигнификатом, т.e. обладает денотативным и сигнификативным значениями ⁵. Поскольку реляционная структура выступает в качестве своеобразного языкового аналога ситуации как денотата и как сигнификата, представляется чрезвычайно важным рассмотреть особенности строения ситуации в объективном ряду и ее отображения в субъективном ряду.

3.

Начальной точкой отсчета в человеческой деятельности любого рода, в том числе и в речевой, деятельности, является объективная действительность. Она включает в себя всю живую и неживую природу на всех уровнях ее организации, а также всю совокупность социальных фактов, процессов и отношений, т.е. всё то, что противостоит человеку как субъекту предметно-практической, познавательной и речевой деятельности, что независимо от него в своем существовании или же, будучи продуктом его труда, существует относительно самостоятельно. Компонентом объективной действительности является и сам человек с его способностью отражать посредством сознания окружающий мир и делать этот мир объектом приложения своей практической деятельности. К объективной действительности принадлежат также речевые акты, представляющие собой динамические системы взаимодействия людей как субъектов коммуникативной деятельности.

Но в более узком смысле слова мы говорим об объективной действительности тогда, когда мы отчуждаем нечто от себя, рассматриваем это нечто как постороннее по отношению к нам, как воздействующее извне на наше сознание и не относящееся непосредственно к структуре речевых актов, участниками которых мы являемся. Именно в этом смысле и будет говориться в данной работе об объективной действительности. Объективная дейсгвительность будет пониматься как совокупный денотат системы языковых знаков и всего множества речевых высказываний, констатирующих то, что я как говорящий вижу, слышу, ощущаю, переживаю и т.п., что происходит вне моего "я", вне моего сознания.

Разумеется, что границы объективной действительности сказанным не очерчиваются достаточно точно, так как нет абсолютной пропасти между объективным миром и субъективным сознанием. Любой предмет и любая ситуация окружающего мира становится денотатом языкового знака через посредство субъективной деятельности человека, отражающего данный фрагмент объективного ряда и соотносящего с ним определенный знак. Поэтому неизбежны огрубления в попытках разграничить субъективное и объективное в предмете или ситуации.

Объективная действительность дана субъекту познавательной, предметно-практической и речевой деятельности как совокупность огромного множества взаимосвязанных друг с другом предметов, явлений, процессов, свойств, отношений и т.п., иначе говоря, как сложное целое. Это целое человеку предстоит членить на отдельные части, стороны, моменты, исходя из того, что объективному миру присуща не только непрерывность, постепенность переходов от одного явления к другому, но и прерывность, или диекретность, заключающаяся в относительной отграниченности одного явления от другого, пространственно-временной локализованности отдельных элементов, их повторяемости в разных “ансамблях", их практической или теоретической заменимости и т.п. Один и тот же фрагмент объективного мира может быть воспринят как нечленимое целое или же, напротив, как ансамбль, образованный взаимодействием отдельных элементов, что в значительной мере объясняется противоречивостью самой объективной действительности.

В то время как слово имеет своим денотатом какой-то отдельный элемент (предмет, свойство, отношение и т.п.) в объективном ряду, денотатом предложения и тем самым лежащей в его основе реляционной структуры оказывается сложный объект, система взаимосвязанных элементов разных типов. Этот сложный объект в дальнейшем будет называться ситуацией.

В объективной действительности дано бесконечное множество единичных эмпирических ситуаций. Однако реально существуют и общие для того или другого множества ситуаций черты, так что можно говорить о наличии онтологических классов ситуаций, имеющих своей основой объективные моменты.

4.

В строении эмпирических ситуаций участвуют элементы двух родов: предметы и признаки. Под предметами понимаются самостоятельные сущности, реальные величины, которые даны нам ухе на эмпирическом, или чувственном, уровне познания как носители тех или иных признаков. К их числу принадлежат вещи естественного и искусственного происхождения, растения, животные, люди. Это предметы в онтологическом смысле. Их отображения в психике выступают как предметы в логическом, или абстрактном, смысле. От онтологических предметов отличаются гипотетические предметы, конструируемые нашим сознанием и не имеющие реального существования. О них речь будет идти позже (см. п.п. 8 и 9).

Под признаками понимаются свойства, отношения, характеристики, действия, состояния и т.п., т.е. всё то, что не относится в числу самостоятельных сущностей, а присуще чему-то другому, выступает как "присущность". Признаки неодинаковы по своему онтологическому статусу: одни из них более реальны и воспринимаются на эмпирическом уровне познания (ср. мягкий, прыгать, flüssig, laufen, hot, fly), другие как бы привносится субъектом (ср. впечатляющий, справедливый, определить, interessant, angenehm, verleumden, reachless, stupid, foster). Но этим различием вполне можно пренебречь, тем более, что и эмпирические признаки существуют не сами по себе, не отдельно от предметов и отделяются от последних лишь в процессе абстрагирования как деятельности субъекта.

Среди эмпирических ситуаций прежде всего выделяются те, которые образованы взаимодействием предметов и признаков. Ситуация есть, собственно говоря, способ существования предмета (или предметов). В признаке же этот способ находит свою конкретизацию.

Опираясь на логическую теорию типов, можно характеризовать онтологический статус элементов ситуации следующим образом. Предметам как эмпирически данным сущностям приписывается нулевой тип. Признаки относятся к элементам ненулевых типов. Статус первого типа имеют признаки предметов, статус второго типа — признаки признаков и т.д. В последующем изложении типы будут обозначаться индексами О, I, 2, 3. Индексы будут, таким образом, указывать на "расстояние" каждого данного типа от исходного, который характеризует онтологические предметы. Ср., например, следующие выражения, где индексы типов стоят после имен соответствующих элементов ситуаций:

(1) Ветер (0) утих (1).

(2) Das Mädchen (0) nickte (1). (Strittmatter)

(3) The clubkiste (0) tittered (1). (Hardy)

(4) Профессор (0) читает (1) газету (0).

(5) Die Herzogin (0) öffnete (1) die Tür (0). (H. Mann)

(6) Mariam (0) kissed (1) Tess (0). (Hardy)

(7) Морозный (1) ветер (0) губы (0) студит (0). (Блок)

(8) Stanislaus (0) betrachtete (1) das kleine (1) Ziegeneuter (0). (Strittmatter)

(9) Das Mädchen (0) nickte (1) stumm 2. (Strittmatter)

(10) Tess (0) locked (1) alarmed (2). (Hardy)

(11) Die Mühlkutscher (0) fuderten (1) Mehl (0) auf den Bäckereihof (0). (Strittmatter)

(12) Es (das Mädchen) (0) gab (1) Stanislaus (0) ein schwarz (2) eingebundenes (1) Buch (0). (Strittmatter)

(13) Weit (3) entfernt (2) kläffte (1) ein Hund (0). (Strittmatter)

Таким образом, каждая из ситуаций, репрезентированных в приведенных высказываниях, представляет собой иерархию типов. В (13) описана ситуация, включающая в свой состав элементы четырех разных онтологических типов, или рангов:

0          (Hund)

1          (kläffen)

2          (entfernt

3          (weit)

Сложное строение имеет (12): признак geben (1) связывает воедино предметы Mädchen (0), Stanislaus (0) и Buch (0), к предмету Buch (0) отнесён признак eingebunden (1), а к нему, в свою очередь, признак schwarz (2).

Эмпирические ситуации могут быть весьма разнообразными по степени сложности. Но более сложные ситуации сводятся к более простым. Располагая классификацией элементов ситуаций по онтологическим типам, можно сформулировать следующие требования к элементарной ситуации:

а) Она содержит в себе элементы только двух смежных типов, т.е. О и I, I и 2, 2 и 3, но не 0, I и 2, не 1, 2 и 3, не 0 и 2 и т.п.

б) В ней могут содержаться один или несколько элементов с более низким индексом, но только один — с более высоким.

На основании этих требований к элементарным ситуациям могут быть отнесены ситуации-денотаты высказываний (I)—(6) и (11). Элементарными ситуациями не могут быть признаны те, которые репрезентированы высказываниями (7)—(10) и (12)—(13).

Денотаты предложений (7)—(10) состоят каждый из двух элементарных ситуаций. Так, ситуация, описанная в (9), включает в себя две элементарные ситуации, которые могут быть представлены соответственно выражениями:

(14) Das Mädchen nickte,

(15) nickte stumm.

Денотаты высказываний (12) и (13) сводимы каждый к трем элементарным ситуациям.

Разумеется, понятие элементарной ситуации относится не столько к онтологии объекта, сколько к методике анализа объективной действительности в процессе ее познания. Эмпирические ситуации редко бывают простыми. Описывая ту или иную ситуацию, говорящий отвлекается от множества моментов, которые оказываются .для него в данном случае несущественными. Можно согласиться с Б.А. Серебренниковым, что в сообщении вычленяется какая-то часть ситуации, так как единичный речевой акт не в состоянии описать всей ситуации в целом ⁶. Но вместе с тем надо признать, что дело заключается не просто в невозможности исчерпывающего описания ситуации в единичном предложении, а и в необходимости избирательного отношения говорящего к объективной действительности в сознательной или не оовсём осознанной концентрации его внимания на наиболее существенном в описываемой ситуации.

6.

Эмпирические элементарные ситуации в соответствии со своими свойствами могут оыть объединены в определенные классы. Учет онтологических типов элементов позволяет разграничить ситуации базисные и небазисные. Базисные ситуации имеют в своем составе один или несколько элементов нулевого типа, т.е. предметов. Ср., например:

(16)Die Каrabiner knallten. (Uhse)

(17)Haacke lud Bertram ein. (Uhse)

(18)Der Fachschüler schlug mit der Faust auf den Tisch. (Kain)

Небазисные ситуации имеют в качестве исходного элемент первого или второго типа. Ср., например:

(19) Stumm schüttelte (Bertram den Kopf). (Uhse)

(20) (Sie verhielt sich) ganz ruhig. (H. Mann)

В строгом смысле эмпирическими являются только базисные ситуации. Небазисные ситуации не представляют собой самостоятельных явлений. Они вычленяются абстрагирующим мышлением из сложных эмпирических ситуаций, развертывающихся на основе базисных элементарных ситуаций.

Среди базисных ситуаций выделяются ситуации с одним или несколькими предметами. Ситуация с одним предметом представляeт собой проявление данного предмета в каком-то признаке. Этот признак можно квалифицировать как абсолютный, или имманентный. Кстати, он может характеризовать не только одиночный предмет, но и множество однородных предметов, выполняющих в данной ситуации тождественную роль и выступающих в единстве как совокупный предмет.

В ситуациях с двумя или более предметами признак характеризует весь ансамбль в целом, выступает-как отношение между предметами, каждый из которых выполняет в ситуации свою собственную роль. Такой признак.можно квалифицировать как относительный.

Всякое отношение направлено, т.е. исходит из какой-то точки и замыкается в какой-то другой точке. Соответственно разграничиваются исходный предмет, служащий источником, начальной точкой отношения, и замыкающий предмет, на который данное отношение направлено. В ситуациях е тремя предметами выделяется еще сопутствующий предмет, который участвует в данном отношении, ко не является ни его источником, ни его конечным пунктом.

Эта функциональная классификация предметов позволяет описать любую эмпирическую ситуацию с относительным признаком. Ср., например (Ex эначит "исходный предмет", Term — "замыкающий предмет", Kon — "сопутствующий предмет"):

(21) Er (Ex) durchquerte einen Gemüsegarten (Term). (Kain)

(22) Sie (Ex) legte dieWange (Term) auf die Handfläche (Kon). (H. Mann)

Ситуации о относительными признаками содержат обычно не больше трех предметов. В противном случае они могут считаться сложными, т.е. сводятся к нескольким элементарным ситуациям. В принципе вполне допустимо сводить к более простым также ситуации с тремя предметами. Им соответствуют по две элементарные ситуации, Причем замыкающий предмет первой ситуации оказывается исходным во второй, а сопутствующий предмет предстает как замыкающий во второй ситуации:

(23) Sie (Ex₀) warfen Holzstücke (Term₀) in die Krone (Kon₀). (Kain) — Sie (Ex₁) warfen Holzstücke (Term₁). Die Holzstücke (Ex₂) flogen an/in die Krone (Term₂).

При таком подходе понятие сопутствующего предмета становится избыточным, а в определение элементарной ситуации вводится еще одно условие: такая ситуация должна содержать не более двух предметов.

В случае необходимости функциональная классификация предметов может детализироваться. Так, в ситуациях определенного рода исходный предмет получает функцию агенса, а замыкающий цредмет — функцию пациенса. Отношение агенса и пациенса есть отношение активного производителя действия и предмета, который в результате действия изменяет полностью или частично свой облик, уничтожается или возникает, меняет свое местоположение, раскрывает свое содержание, удовлетворяет потребности деятеля и т.п. Возможна также детализация функций сопутствующего предмета. Он может квалифицироваться как адресат, как инструмент, как предмет, в направлении к которому или от которого перемещается предмет, являющийся агенсом (соответственно директив или аблатив). В ситуациях с двумя предметами некоторые из этих функций обнаруживаются у замыкающего предмета.

Предмет в составе ситуаций с имманентным признаком в принципе может рассматриваться как исходный, т.е. быть уподобленным одному из предметов в ситуациях с относительным признаком.

Восприятие и репрезентация языковыми средствами эмпирической ситуации во многом определяются тем, как эта ситуация преломляется в отражающем ее сознании и какие возможности для ее воспроизведения предоставляются данным языком. Теперь необходимо остановиться на вопросе о том, что представляет собой ситуация кaк факт сознания.

7.

Всякий языковой знак связан со своим означаемым в объективном ряду (денотатом) не прямо, а через посредство отображения данного объективного факта в сознании, через означаемое в субъективной ряду (сигнификат). Связь знака со своим денотатом выступает в конкретной форме как цепочка отношений: а) между реальным явлением и его психическим образом, б) между знаком и его психическим образом, в) между образом предмета и образом знака ⁷. Последнее из перечисленных отношений и есть сигнификативное значение языкового знака. Оно является психическим эквивалентом денотативного значения как отношения знака к объективному факту.

Сигнификативное значение не есть, однако, простое отображение денотативного значения. Как всякий мыслительный образ в чем-то беднее, а в чем-то и богаче объективного факта, так и сигнификативное значение в чем-то отличается от денотативного, воздействуя на последнее (благодаря активной роли сознания) и устанавливаясь иногда при отсутствии прямого коррелята в объективном ряду. Ситуация как сигнификат предложения на реляционном уровне существенно отличается от эмпирической ситуации как денотата.

Отражение начинается с воспроизведения в сознании единичных, конкретных фактов и завершается конструированием обобщенных абстрактных образов. В результате множеству отдельных конкретных предметов, в чем-то сходных друг с другом, противостоит один обобщенный абстрактный, или логический, предмет, а множеству единичных эмпирических .ситуаций, имеющих сходное строение, т.е. одинаковое число элементов, тождественных по онтологическому статусу и своим функциям в ситуации, противопоставляется одна обобщенная абстрактная ситуация.

Абстрактная ситуация есть, таким образом, продукт обобщения, в ходе которого отбрасываются несущественные характеристики. Она представляет собой мыслительную конструкцию, схему, под которую подводится множество единичных эмпирических ситуаций с одинаковым строением. Различные эмпирические ситуации относятся к абстрактной ситуации как варианты к инварианту. Так, ниже приводятся высказывания, сообщающие об эмпирических ситуациях, которые сводятся к абстрактной схеме "предмет как носитель признака — имманентный признак".

(28) Das Mädchen seufzte. (Kain)

(29) Stanislaus erschrak. (Strittmatter)

(30) Diederich stand auf. (H. Mann)

(31) Der Vorhang fiel. (H. Mann)

(32) Die Sjnne schien. (Uhse)

(33) Das seufzende Mädchen.

(34) Der erschrockene Stanislaus.

(35) Der gefallene Vorhang.

(36) Das traurige Gesicht.

(37) Das seidene Kleid.

Данная абстрактная ситуация строится, как свидетельствуют примеры, на основе отвлечения от конкретных предметов и признаков и, более того, на отвлечении от понятий о классах предметов и признаков. В сочетание здесь вступают предмет в самом общем смысле слова, для которого существенно лишь одно свойство — "быть носителем имманентного признака" и имманентный признак вообще. Абстрактная ситуация может квалифицироваться как логическая форма с позициями для предмета (или предметов) и признака ⁸.

О предмете в абстрактной ситуации также можно говорить как о самостоятельной сущности, способной быть носителем признака. Так как абстрактная ситуация развертывается вокруг одного или нескольких предметов, то им и на абстрактном, или логическом, уровне должен бытъ приписан нулевой тип. Признак есть "присущность" также и на абстрактном уровне, представляя собой, таким образом, элемент ненулевого типа. Определение абстрактной элементарной ситуации должно опираться на те же критерии, что и определение элементарной эмпирической ситуации, с той лишь разницей, что теперь во внимание принимаются не онтологические, а логические типы элементов.

Любую единичную ситуацию, описываемую речевым высказыванием, можно анализировать в двух планах — онтологическом и логическом, Сопоставление онтологической и логической характеристик позволяет сделать любопытные наблюдения о видах ситуаций.

При обычном обобщении единичных эмпирических ситуаций предмет и признак на логическом уровне соответствуют предмету и признаку на онтологическом уровне, что подтверждается совпадением индексов, характеризующих типы элементов. Ср., например (индексы онтолдогических типов стоят слева от косой черты, индексы логических типов — справа от нее):

(38) Der Knabe (0/0) zuckte (1/1) sich auf. (H. Mann)

(39) The lad (0/0) departed (1/1). (Hardy)

(40) Klara (0/0) suchte (1/1) Wolle (0/0). (Kellermann)

(41) Das Mädchen (0/0) stellte (1/1) einen Eimer (0/0) unter das Wasserrohr (0/0). (Noll)

(42) Das schlafende (1/1) Kind (0/0).

В этих случаях можно говорить о прямом отражении эмпирических ситуаций в абстрактной ситуации. Оно является нормой, поскольку мыслительные образы не возникают сами по себе, из ничего, а ориентируются на объективные факты. Но вместе с тем всякий субъективный образ уже содержит в себе возможность отхода от действительности. .Частично такая возможность заключается уже в том, что абстрактной ситуации противостоят не отдельные эмпирические ситуации, а присущее определенной их части общее строение. Денотатом реляционной структуры оказывается не отдельная ситуация, а ее строение, общее у нее со многими другими ситуациями, т.е. некая инвариантная, типичная ситуация. Разумеется, общее строение множества эмпирических ситуаций присуще им объективно и не привносится в действительность сознанием, а открывается им в самой этой действительности. В абстрактной ситуации отражается именно инвариантная объективная ситуация.

Сформировавшись на основе отражения объективной данности, абстрактная ситуация становится активным средством преломления отображаемого в сознании и конструирования реально не существующих единичных ситуаций, которые в дальнейшем будут именоваться гипотетическими. Гипотетические ситуации как бы проецируются в действительность абстрактной ситуацией и выстраиваются в качестве псевдоденотатов рядом с эмпирическими ситуациями. Сказанное можно представить следующей схемой (значение сокращений: ЭС — эмпирическая ситуация, ГС — гипотетическая ситуация, АС — абстрактная ситуация, PC — реляционная структура):

[ЭС₁ ЭС₂ … ЭС_n (денотаты конкретных высказываний) à Общее строение ЭС₁ … ЭС_n (инвариантная ситуация, денотат РС)]

+

ГС₁ ГС₂ … ГС _n (псевдоденотаты конкретных высказываний)

à

АС (сигнификат РС)

à РС

Теперь необходимо остановиться на специфике различных видов гипотетических ситуаций.

8.

Конструирование гипотетических ситуаций может происходить различным образом. Наиболее распространенным является способ, связанный с сочетанием предмета и признака, которые обычно, т.е. в эмпирическом плане, не сочетаются друг с другом. При языковой репрезентации в этом случае наблюдаетоя метафорическое употребление наименования признака. Ср., например:

(43) И горят снежинки

(В золотом огне). (Есенин)

(44) Die Sonne (, Glocke aus Feuer,)

Läutete (tief im Meer). (Becher)

Здесь онтологическая и логическая характеристики (поcредством индексов, указывающих типы элементов) совпадают, как это обычно бывает в эмпирических ситуациях. Однако данные гипотетические ситуации не сводимы в объективной основе. Это плоды творческой, поэтической фантазии.

Гипотетические ситуации возникают также в случае мены ролями элементов при сохранении той же логической схемы. Мена может быть случайной или намеренной. Ср.:

(45) Der Koch (Ex) brät die Кälber (Term), die Menschen (Ex) reiten auf den Gäulen (Term). à Die Кälber (Ex) braten jetzt den Koch (Term), Auf Menschen (Term) reiten die Gäule (Ex). (Heine)

Между логической и онтологической характеристиками обеих гипотетических ситуаций здесь тоже не возникает противоречий.

Возможно образование гипотетических ситуаций путем включения в их состав мифических сущностей или фиктивных понятий (бог, ад, Зевс, Пегас, кентавр, флогистон, марсианин, Geist, Gnom, Kobold, Schlaraffenland).

(46)    Der Teufel schwieg.

(47)    Die Welt besteht aus Monaden.

Гипотетические ситуации такого рода не могут получить онтологическую характеристику. Здесь оказывается невозможным приписать предметам какой-то онтологический индекс.

Особое место среди гипотетических ситуаций занимают такие, в которых позиция предмета замещена гипотетическим предметом, соотносящимся с признаком на эмпирическом уровне. Эти ситуации нуждаются в более подробном анализе.

9.

На логическом уровне под понятие предмета как носителя признака, как самостоятельной сущности подводятся не только отображения эмпирических предметов или же классов таких предметов, но и идеальные образования, которым на онтологическом уровне не соответствуют какие-либо предметы. Понятие предмета на логическом уровне обладает большим объемом, чем понятие предмета на онтологическом уровне. Иначе говоря, логическому предмету в соответствие ставится больше отдельных сущностей, чем их имеется в данной сфере объективной действительности. Сознание как бы достраивает картину мира, проецируя в действительность не существующие в ней предметы.

К числу гипотетических предметов принадлежат мифические существа и фиктивные понятия, о которых уже говорилось выше (см. п. 4). Но более "обычны" гипотетические предметы, восходящие к онтологическим признакам (как имманентным, так и относительным). Эти признаки переосмысливаются в определенных условиях как предметы и в силу этого меняют свой статус, получая на логическом уровне индекспредметов. Ср., например, следующие пары высказываний. В каждой паре первое высказывание описывает гипотетическую, а второе — тождественную ей по логической характеристике эмпирическую ситуацию:

(48) Ein Schuss (1/0) knallte (1/1). — Eine Pistole (0/0) knallte (1/1).

(49) Der Besuch (1/0) störte (1/1) Karl (0/0). — Heinz (0/0) störte (1/1) Karl (0/0).

(50) Wut (1/0) betäubte (1/1) den Schmerz (1/0). — Otto (0/0) betäubte (1/1) den Gegner ((0/0).

(51) Der Arzt (0/0) heilt (1/1) die Krankheit (1/0). — Der Arzt (0/0) heilt (1/1) die Frau (0/0).

Гипотетические ситуации данного рода через свою логическую характеристику оказываются тождественными с определенными эм-пирическими ситуациями, от которых, однако, отличаются своими онтологическими характеристиками..

Если онтологические и логические характеристики соответствующих эмпирических ситуаций совпадают, то в онтологических характеристиках гипотетических ситуаций один или несколько индексов сдвинуты вверх по сравнению с абстрактной ситуацией. Но наличие в ситуации нескольких элементов с более высоким индексом делает данную ситуацию сложной.

Следовательно», элементарная гипотетическая ситуация рассматриваемого типа, являющаяся простой в логическом плане, оказывается сложной в онтологическом плане. Ей .соответствует не менее двух элементарных ситуаций, охватывающих в совокупности тот фрагмент действительности, который можно считать объективной основой гипотетической ситуации. Так, ситуации, описываемой в высказывании    

(52) Karl beachtet die Warnung

в онтологической плоскости отвечают две эмпирические ситуации:

(53) Karl beachtet ∆

(∆ символизирует предмет вообще) и

(54) Der Freund warnt Karl.

Эмпирическая ситуация, представленная высказыванием (54), включается в ситуацию, репрезентированную в (53), замещая в ней позицию второго предмета, и одновременно с этим свертывается до одного элемента.Элиминируются предметы, сохраняется же в качестве репрезентанта свернутой эмпирической ситуации только признак, который к тому же, замещая позицию предмета,-переосмысливается как предмет. Так возникает гипотетический предмет Warnung, являющийся заместителем ситуации Der Freund warnt Karl. С этой точки зрения целесообразнее говорить о том, что опредмечивание признака ведет к сдвигу индекса вниз: 1>0. Благодаря этому сложное на онтологическом уровне становится простым на логическом уровне.

10.

Ситуации, включаемые в состав других ситуаций и замещающие в них позиции предметов, не обязательно должны сворачиваться до гипотетического предмета, т.е. не обязательно должны быть представлены только опредмеченным признаком. При данном признаке полностью или частично могут сохраниться связанные с ним онтологические предметы. Но теперь они переосмысляются как признаки предмета. Соответственно меняется их индекс: 0>1. Ср., например:

(55) Sie (0/0) vertraute (1/1) ihm (0/0). — Ihr (0/1) (Vertrauen (1/0) machte ihn verlegen. (Strittmatter)

(56) Die Bomben (0/0) rauschten (1/1). — Das Rauschen (1/1) der Bomben (0/1) war im im Schieβen untergegangen. (Noll)

(57) Karl (0/0) besuchte (1/1) Otto (0/0). — Karls (0/1) Besuch (1/0) bei Otto (0/1) beunruhigte seine Freunde.

(58) She (0/0) departed (1/1). — Her (0/1) departure (1/0).

Так как при опредмечивании признака индекс понижается, а при "опризначивании" предмета индекс повышается, происходит как бы "переворачивание" логической характеристики сравнительно с онтологической.

Сдвиг индексов характеризует также элементы небазисных онтологических типов (т.е. второго, третьего и т.n»):

(59) Er (0/0) lächelte (1/1) unheimlich (3/3) freundlich (2/2). — Das unheimlich (3/2) freundliche (2/1) Lächeln (1/0) war fort. (Feuchtwanger)

В разультате онтологический предмет, становящийся привнаком гипотетического предмета, уравнивается в логическом статусе c признаком этого же гипотетического предмета, восходящим к признаку признака. Ср., например:

(60) Der Adjutant (0/0) sprang (1/1) rasch (2/2). — Rascher (2/1) Sprung (1/0) des Adjutanten (0/1).

Однако следует признать, что предмет, оказывающийся на логическом уровне признаком, все-таки не утрачивает до конца своей предметности. Будучи элементом ситуации, включенной через посредство своего признака в какую-то другую ситуацию как основную, предмет сохраняет за собой свою функцию, присущую ему во включаемой ситуации. Поэтому было бы более верно говорить только о частичном сдвиге статуса данного элемента, обозначая такой сдвиг индексом I^—:

(61) Karl (0/0) hämmerte (1/1) mit den Fäusten (0/0) an die Tür (0/0). — Karls Hämmern (0/1^—) mit den Fäusten (0/1^—) an die Tür (0/1^—).

(62) Tess, why do you always dislike my (0/1^—) kissing (1/0) you (0/1^—)? (Hardy)

Следует оговориться, что не всякое включение одной ситуации в другую ведет к появлению гипотетической ситуации. Ср., например:

(63) Wein rötete das Gesicht. — Das von Wein ge rötete Gesicht.

Здесь включение осуществляется через онтологический предмет, так что не происходит никакого слвига в логическом статусе элементов включаемой ситуации сравнительно с их онтологическим статусом.

11.

Итак, сигнификатом предложения, описывающего ту или иную эмпирическую или гипотетическую ситуацию, является на реляционном уровне абстрактная ситуация. Ока представляет собой "ансамбль", состоящий из предмета (или предметов) и признака. Такие ансамбли в современной логике нередко трактуются как суждения (пропозиции) с одноместными или многоместными предикатами. Элементы нулевого типа квалифицируются как аргументы, или реляты. Элементы первого типа являются по отношению к ним предикатами (или функторами, или реляторами). В сложных пропозициях могут выделяться предикаты второй ступени, аргументами которых являются предикаты первой ступени. Предикаты второй ступени, могут оказаться аргументами предикатов третьей ступени и т.д.

Обычно принято при обозначении структуры пропозиции ставить символы аргументов в скобки, а символы предикатов выносить за скобки: F(х), R(х, у), R(x, у, z). Так, ситуация, репрезентируемая высказыванием

(64) Hans gibt dem Mädchen ein Buch,

может быть представлена следующим образом:

geben (Hans, Mädchen, Buch),

где за скобки вынесено наименование элемента первого типа, т.е. предиката, а в скобках стоят наименования элементов нулевого типа, т.е. предметов.

Ситуация, репрезентируемая высказыванием

(65) Sophie führte den Gast unbefangen ins Speisezimmer,

будет представлена в следующем виде:

unbefangen (führen (Sophie, Gast, Speisezimmer)),

где unbefangen выступает в качестве предиката второй ступени ⁹.

Следующее высказывание описывает ситуацию, состоящую из двух элементарных ситуаций, у которых один предмет является общим:

(66) Holt überschaute den matt erleuchteten Raum. (Noll)

Соответственно каждая ситуация может быть представлена отдельной записью:

überschaueт (Holt, Raum); matt (erleuchtet (Rаum)).

Однако абстрактную ситуацию нельзя трактовать как пропозицию в обычном смысле, так как для первой безразличны такие моменты, как предикация (т.е. утверждение бытия), модальность, временная отнесенность и т.п. Абстрактная ситуация есть скорее “цротопропозиция”, иначе говоря, пропозиция без волевого акта утверждения бытия, пропозициональная схема. Частично она ооответствует суждению в понимании Ф. Шмидта ¹⁰, которое может быть как актуальным,так и потенциальным, или же тому, что Г.Э. Брекле ¹¹ называет "пропозициональным понятием" (Satzbegriff, propositional notion). Столь же мало пригоден термин "предикат" для описания ее структуры, поскольку предикат связан с предикацией как особым волевым актом утверждения бытия.

Абстрактная ситуация отличается от пропозиции также тем, что она не связана сама по себе с определенной единичной ситуацией. Такая связь .возникает в результате подведения единичной ситуации под абстрактную схему, например, "предмет — его имманентный признак", и последующей экспликации элементов посредством суждений идентифицирующего типа, например "предмет есть Vorhang", "имманентный признак этого предмета есть fallen". Нередко оказываютея необходимыми квантификация предметов и другие операции, прежде чем в сознании будет построена актуальная конструкция, адекватная данной единичной ситуации.

Строение абстрактной ситуации и набор актуализирующих ее операций во многой определяют характер реляционной структуры и способы ее "выведения на поверхность", т.е. ее актуализации. Вместе с тем реляционная структура, будучи языковым образованием (хотя и глубинного уровня), оказывает обратное влияние на абстрактную ситуацию, предопределяя в какой-то степени характер членения объективной действительности сознанием, иначе говоря — форму осмысления того или иного фрагмента объективного мира (ср. "Дождит" — "Дождь идет"; "Он пообедал — Он съел обед"; "Он передал книгу брату" — "Книгу получил от него брат" — "Книга была передана им брату"). Но эти вопросы остаются за пределами настоящей статьи.

Примечания

I. Термин "тектоника" используется некоторыми авторами взамен термина "синтактика" (или "синтаксис"), когда говорится о разделах семиотики. Тектоника может противопоставляться семантике и в рамках синтаксиса (синтактики). См.: Х.Б. Карри, Основания математической логики, М., 1969, стр.104, 144; И.Ф.Вардуль, 0 семантике и ее месте в лингвистическом описании, "Вопросы семантики. Тезисы докладов". М., 1971, стр 4О. — О необходимости сочетать формальный и семантический подходы в оинтаксисе см.: И.П. Сусов: I) 0 неправомерности противопоставления синтаксиса и семантики, "Вопросы семантики. Тезисы докладов"; К взаимоотношению синтаксиса и семантики, "Вопросы английской и французской филологии", Тула, I97I.

2. Ср.: N. Сhоmsky: I) Аsреcts of tbe theory of syntax, Cambridge (Mass.), 1965; 2) Topics in the tbeory of generative grammar, "Current trends in linguistics", ed. by Th,A. Sebeok, vol. 3, Theoretical foundations, The Hague; Paris, I966; J.J. Katz, The semantic component of a linguistic description, «Zeichen und System der Sprache», 3. Bd,, Berlin, I966; J.J. Katz and J.A. Fodor, The structure of a semantic theory, "The Structure of language. Readings in the philosophy of language", ed. by J.A. Fodor, J.J. Katz, New Jersey, 1965; J.J. Katz and P.M. Postal, An integrated theory of lingistic descriptions, Cambridge (Mass.).

3.   Ср. попытки поместить "семантику" целиком перед "синтаксисом": P. Sgall: 1) Generativní popis jazyka a česka deklinace; Praha, I967; 2) Generative Beschreibung und die Ebenen des Sрrachsystems, "Zeichen und System der Sprache", 3. Bd., Berlin, I966.

4.   См.: С.Д. Кацнельсон, Типология языки и речевое мышление, Л., 1972, стр. 106, 123.

5.   См, о концепции значения, которая положена здесь в основу анализа реляционной структуры: И,П.Сусов, Гносеологический и онтологический анализ языкового значения, "Исследования по немецкой филологии. Памяти акад. В.М. Жирмунского", Тула, 1972.

6. Общее языкознание (формы существования, функции, история явыка), под ред, Б.А. Серебренникова, М., 1970, cтp. 57.

7. См.: И.П. Сусов, Гносеологический и онтологический анализ яаыкового значения.

8. См. о логической форме: А. Черч, Введение в математическую логику, т. I, М., I960, стр. 21.

9. Ср. трактовку обстоятельственных слов как предикатов к предикату: Н. Reichenbach, Elements of symbolic logic, New York, 1948; F. Schmidt, Logik der Syntax, Berlin, 1961; R. Steinitz, Adverbial Syntax, "Studia Grammatica", X, Berlin, 1969.

10. F. Schmidt: I) Logik der Syntax; 2) Symbolische Syntax, Halle (Saale), 1970.

11. H.E. Brekle: I) Generative Satzsemantik und transformationelle Syntax im System der englischen Nominalkomposition, München, 1970; 2) Generative semantics vs. deep structures, "Studies in syntax and semantics", ed. by F. Kiefer, Dordrecht, 1969.

Сусов И.П. Ситуация как означаемое предложения на реляционном уровне // Вопросы английской и французской филологии. Тула, 1972. С. 25—48.

Стартовая страница

Содержание сайта

Список опубликованных трудов

Книги, вышедшие под редакцией ИПС