Из трудов Ивана Павловича Сусова

и. п. сусов

О НЕКОТОРЫХ АНАЛОГИЯХ МЕЖДУ ОБЪЕКТАМИ ФРАЗЕОЛОГИИ И СИНТАКСИСА

В анкете, предложенной участникам Тульского фразеологи-ческого симпозиума, ставится вопрос о соизмеримости синтак­сических и фразеологических моделей. Очевидно, предпола­гается, что на этом пути возможно какое-то уточнение границ фразеологии и других наук, составляющих в совокупности языкознание, в частности, уточнение границ между фразеоло­гией и синтаксисом, объекты которых сходны в том отношении, что они имеют комплексную природу. Обе дисциплины имеют своей целью установить закономерности сочетания элементов внутри единиц-комплексов. Но этим по существу и исчерпы­вается сходство синтаксиса и фразеологии.

Единицы комплексного характера действительно составляют объект синтаксиса, но, по всей очевидности, не единственный, хотя и главный. Расчлененность языкового выражения и есть, собственно говоря, первый и важнейший конститутивный признак синтаксической формы. Эта расчлененность создает синтаксический объект как таковой. Нерасчлененные высказывания представляют собой образования особого характера, в которых отсутствие раздельно выраженных членов и вытекающее отсюда отсутствие синтаксических связей между членами компенсируется формальными средствами несобственно синтаксического порядка. Они относятся к периферии синтаксической системы. Иными словами, собственно синтаксические образования с необходимостью распадаются на единицы-элементы.

Членение синтаксического комплекса на отдельные звенья сигнализируется фонетически (прежде всего в акцентном и мелодическом планах), морфологически (в языках с развитой морфологической системой) и лексически (поскольку в неинкорпорирующих языках процесс номинации относительно автономен по отношению к процессу .коммуникации). Но задается это распадение на отдельные компоненты не фонетическим, морфологическим или лексическим факторами. Расчлененность синтаксического образования является следствием того, что оно выступает носителем комплексного значения, т. е. предопределяется синтаксико-семантнческим фактором.

Дело в том, что синтаксическое образование отображает, как правило, некую реально существующую или конструируемую в мыслительной сфере систему отношений, некую ситуацию, состоящую из ряда взаимосвязанных и взаимодействующих элементов. Каждый из этих элементов ситуации имеет для себя отдельное выражение в составе синтаксического комплекса. Таким образом, расчлененность синтаксического комплекса объясняется расчлененностью его значения, которое, исходя из этой его особенности, можно называть реляционной структурой.

Реляционная структура, выражаемая посредством синтаксического комплекса, предопределяет не только расчлененность языкового построения вообще, но и число членов в этом построении. Так, реляционная структура, отражающая взаимосвязь и взаимодействие деятеля (производителя действия, или агенса), предмета действия (пациенса) и связывающего их направленного действия, необходимо предполагает наличие трех отдельно выраженных компонентов соответствующего языкового построения, напр.: Отец валяет валенки; Плотники строят дом. Вместе с тем в известной степени предопределяется (в зависимости от строя языка) и морфологическая форма каждого из компонентов.

Каждый из компонентов синтаксического комплекса сопряжен с отдельным элементом реляционной структуры, с синтаксико-семантической единицей, которую можно назвать р е л я-т е м о й. Так, выше иллюстрировалась реляционная структура, состоящая из трех релятем: агенса, пациенса и направленного действия.

Реляционная структура строится из релятем, релятемы существуют как звенья соответствующих реляционных структур. Релятемы выступают как единицы-элементы синтаксической семантики, в то время как реляционные структуры представляют собой синтаксико-семантические единицы-комплексы.

Таким образом, для синтаксических объектов характерна их формальная расчлененность, обусловленная расчлененностью их значения. Наличие формальной расчлененности самой по себе, без расчлененности в плане содержания, представляет собой особое явление, а формально-расчлененные образования типа нем. Es regnet, англ. It rains, франц. II pluit «Идет дождь» вполне закономерно могут считаться вторичными фактами. Любопытно, что во многих других языках безличные предложения оказываются односоставными, т. е. отсутствует «формальное» подлежащее. Правилом же является двойная расчлененность, а именно в формальном и семантическом планах, причем семантическая сторона оказывается в данном случае определяющей.

Совершенно иначе обстоит дело в области фразеологии. Распадение фразеологического комплекса сигнализируется фонетически и морфологически подобно тому, как это имеет место при членении синтаксического комплекса. Сигнализируется оно и лексически, но весьма условно, так как фразеологический комплекс распадается не столько на лексемы, сколько на компоненты, лишь отчасти соотносимые с лексемами, но не обладающие всеми их свойствами, так что их можно квалифицировать как лексемоиды. Но оно не поддерживается синтаксически: компоненты фразеологического комплекса не соотносятся с релятемами, а сам фразеологический комплекс не выражает той или иной реляционной структуры.

Так, языковое построение Он валяет дурака, распадающееся на три компонента, подобно выражению Отец валяет валенки, и внешне сходное с последним, в синтаксическом отношении членится только на два компонента и представляет собой выражение реляционной структуры, состоящей из двух релятем: агенса и ненаправленного действия. В этом построении присутствует фразеологический комплекс валяет дурака, который в целом выражает одну релятему. Таким же образом различаются построения Плотники строят дом и Они строит глазки.

Распадение фразеологического комплекса не задается также и в собственно фразеологическом плане. Оно осознается, по всей очевидности, только как явление фразеологической деривации. Компонент фразеологического комплекса может быть определен, пожалуй, только отрицательно, ибо фонетический, морфологический, лексический и синтаксический моменты вряд ли являются его конститутивными признаками.

Не вполне закономерно говорить о соизмеримости синтаксической и фразеологической моделей. Соизмеримость кажется имеющей место в случае, если описание производится в терминах классов слов (частей речи) и грамматических форм. Но синтаксическая модель (в строгом понимании этого термина) вбирает в себя только те морфологические признаки, которые релевантны в синтаксическом плане. Вопрос о лексическом наполнении модели и неизбежных при этом ограничениях в сочетаемости слов является для синтаксиса второстепенным.

Наиболее адекватным является представление синтаксической модели в собственно синтаксических терминах.

Что касается фразеологической модели, то она не может быть представлена в синтаксических терминах. Описание же ее в терминах морфологии вряд ли является существенным для понимания сущности фразеологического объекта.

Таким образом, между синтаксическим и фразеологическим комплексами существуют весьма серьезные различия. Синтаксический комплекс необходимо распадается на отдельные единицы-элементы, и это распадение задается синтаксическим (точнее синтаксико-семантическим) фактором. Остальные факторы  (фонетический, морфологический, лексический) только поддерживают его. Распадение фразеологического комплекса на отдельные компоненты не задается никаким фактором и сигнализируется лишь фонетически, морфологически и в какой то степени лексически, но не поддерживается синтаксическим членением. Отсюда вытекает имеющая место несоизмеримость между синтаксическими и фразеологическими моделями.

Сусов И.П. О некоторых аналогиях между объектами фразеологии и синтаксиса // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. Тула, 1972. С. 117—120.

Стартовая страница

Содержание сайта

Список опубликованнх трудов

Книги, вышедшие под редакцией ИПС