Профессор И.П. Сусов. Общее языкознание. Тверь, 2000.


Методическое вступление в дисциплину


Вводные замечания: Цель курса "Общее языкознание": Предварительные исторические сведения:

В 19 веке в языкознании утвердилось господство исторического (генетического) подхода к своему объекту, опирающегося на принцип эволюционизма (историзма).

До его утверждения в качестве общепринятой доктрины теоретическое изучение языка опиралось на принцип логицизма, в соответствии с которым язык рассматривался как единообразное, статичное образование, служащее выражению универсальных логических категорий. Различия между отдельными языками мыслились лишь как различия во внешней форме выражения единого для всех языков содержания. Вопрос о причинах многообразия языков и об их исторической изменчивости в общем не был в центре внимания.

Новый подход к языку означал начало активных поисков этих причин. Распространённым стало мнение, что, например, общим предком индоевропейских языков был либо санскрит, либо другой реально существовавший в далёком прошлом язык, и новые языки пришли к своему современному состоянию каждый своим путём в результате специфических изменений в их структуре и в инвентаре их элементов. Одни учёные, сторонники так называемого натурализма (Август Шлайхер и его последователи), пытались объяснить процессы языковой эволюции, уподобляя её эволюции животных видов. Другие исследователи, сторонники так называемого психологизма (Хайман Штайнталь, Александр Афанасьевич Потебня, представители младограмматических школ в Германии и за её пределами), искали объяснения языковых изменений прежде всего в непостоянстве, переменчивости этнической либо же индивидуальной психики (Сусов: глава 6, глава 7).

Сложившееся к концу 19 - началу 20 веков положение в науке о языке явилось причиной множества критических замечаний ряда крупных языковедов этого периода (в наиболее развёрнутом виде со стороны И.А. Бодуэна де Куртенэ, Филиппа Фёдоровича Фортунатова и Фердинанда де Соссюра; см. Сусов: глава 8).

На основе концепций этих учёных в первой половине 20 века сформировались научные школы, в которых акцент в лингвистических исследованиях был перенесён на формальные аспекты языка, его внутреннюю (имманентную) структуру. Часто эти разные направления объединяют под именем структурализма в языкознании. Структуралистов объединяют более или менее значительное обособление внутренней (имманентной) структуры языка и преимущественное или исключительное внимание к отношениям между элементами языковой системы, что даёт возможность представить язык как достаточно жёсткий реляционный каркас. Предпочтение стало отдаваться строгим формальным методам, а не исследовательской интуиции, широко стали использоваться логико-математические методы. Предметом исследования оказались по преимуществу факты, относящиеся к внешней стороне языка, т.е. к означающим, плану выражения. Приоритет был отдан принципу инвариантности языковых элементов (и, соответственно, однородности языковой системы).

К числу научных коллективов структуралистского толка относятся (Сусов: глава 9, глава 10.1).

Не свободны от влияния принципов структурализма были и многие наши отечественные языковеды, работавшие в русле Московской фортунатовской и Ленинградской / Петербургской лингвистических школ. Но сам идеологический климат, который господствовал в нашей стране, долгое время не благоприятствовал осуществлению структуралистских исследований. Лишь в 1956 г. (когда в западной науке лингвистический структурализм в его классической форме в основном уже исчерпал себя) Президиум АН СССР своим постановлением открыл дорогу исканиям советских учёных в области структурного языкознания. В журнале "Вопросы языкознания" была проведена дискуссия о структурализме. Начали появляться  сборники статей и монографии наших структуралистов. Наиболее чётко принципы структурного подхода к языку в нашей стране формулировали Александр Александрович Реформатский, Михаил Иванович Стеблин-Каменский, Себастиан Константинович Шаумян, Исаак Иосифович Ревзин, Илья Александрович Мельчук, Юрий Дереникович Апресян. Очень быстро был достигнут и в ряде моментов превзойдён тот уровень, на котором находилась зарубежная (в частности американская) лингвистическая мысль. Но особых структуралистских школ у нас не сложилось.

Ради справедливости следует отметить, что, несмотря на широкое распространение и большую популярность идей структурного подхода к своему объекту, вне структурализма оставались многие научные школы, как, например, неолингвистика в Италии, содержательно ориентированная грамматика Лео Вайсгербера в Германии. И тем не менее представители этих школ нередко использовали в своей исследовательской практике некоторые структурные приёмы. Структуралистские принципы формального моделирования исследуемого объекта нашли применение и за пределами языкознания, в исследованиях различных культур, мифов, литературных сюжетов, строения стихотворных произведений, произзведениях нарративной (повествовательной) прозы, явлений психики и т.п.

Серия работ Ноуэма Хомского по порождающей трансформационной грамматике (начиная со второй половины 50-х гг.) ознаменовала новый этап в развитии американской и мировой лингвистики, но и эти работы, а вместе с ними исследования адептов и противников Н. Хомского по существу вписываются в русло той же самой формальной, имманентнойлингвистики, основные принципы которой он пытался ревизовать

На первом этапе представители формального языкознания работали преимущественно в сфере фонетики (фонологии) и морфологии, и на этом материале были развиты строгие формальные методы анализа, среди которых следует отметить дистрибутивный анализ, оппозиционный анализ, коммутационный анализ.
Создателями дистрибутивного метода были американские учёные, представлявшие так называемую дескриптивную лингвистику. Ориентируясь на фонему и морфему как основные языковые элементы, они в принципе отказывались от учёта фактора значения в анализе языка.

Применение аппарата оппозиционного анализа (в форме компонентного анализа значений) и идеи системности языка к лексическим явлениям позволило впоследствии построить  структурную семантику (структурную лексикологию), в центре внимания которой стоят проблемы семантических полей и семантических дифференциальных признаков (сем). Обращение к синтаксическому материалу дало возможность разработать метод анализа по непосредственно составляющим, позволяющий предложение как линейное образование представить в виде иерархической структуры (грамматика фразовых структур) и создать теории парадигматического синтаксиса. Работы Люсьена Теньера послужили развитию синтаксиса зависимостей.

Но начало синтаксическому этапу положили, тем не менее, работы Н. Хомского по трансформационной порождающей грамматике. В центр внимания выдвинулся синтаксис, и предложение было объявлено главной единицей языковой системы. Идеи Н. Хомского вызвали бурные и весьма острые дискуссии как в американской, так и в европейской науке. Сам их создатель, имеющий солидную логическую подготовку и являющийся великолепным полемистом, принимал активнейшее участие в этих дискуссиях и выдвигал в ответ всё новые версии своих грамматических моделей. Хомскианские теории языка смогли завоевать многочисленных сторонников в американских университетах и, несмотря на выдвижение их противниками множества встречных лингвистических теорий, продолжают удерживать свои позиции. Так, разработанная в 80-е гг. Н. Хомским теория управления и связывания (Government and Binding Theory) часто подробно излагается и сейчас в лекциях американских профессоров. В целом же идеи Н. Хомского во многом вошли в математическую лингвистику, являющуюся в основном теорией формальных моделей языка.

Однако и классический структурализм, и трансформационные теории, ориентирующиеся на форму языка, отдающие приоритет принципу  формализма и исключающие обращение к употреблению языка (performance, по выражению Н. Хомского), игнорирующие реальную неоднородность языка, которая обусловлена особенностями его функционирования в разных социальных группах, уже к 60-70-м годам перестали удовлетворять всё возрастающие запросы общественной жизни. Формальное языкознание в последние десятилетия 20 в. было серьёзно потеснено новыми, очень разнообразными по своему содержанию концепциями, которые в совокупности образуют так называемую функциональную лингвистику (термин функциональный по целому ряду причин кажется не очень удачным, но за неимением лучшего приходится пользоваться им; Сусов: глава 10). Бурный расцвет испытала лингвистическая семантика, выдвинувшаяся в качестве лидирующей дисциплины. Сформировалась лингвистическая прагматика.

Таким образом, языкознание 20 века проделало следующий путь:

фонетика (фонология) >

 морфология  >

синтаксис >

семантика и вскоре за тем прагматика.

Большую роль в мировом языкознании  сыграла в этом веке американская наука. Во второй половине века экспансионизм лингвистических идей и теорий, развивавшихся в США, стал особенно заметен.

В то время как формальная лингвистика моделирует структуру (или систему) языка, функциональная лингвистика строит модели использования (употребления) языка. В функциональных моделях сохраняется многое из того, что имелось в формальных моделях языка. Но часто наблюдается отказ от многих формализмов (например, типа порождающих деревьев предложения).Успехи функционального языкознания производят впечатляющее впечатление. Вместе с тем они позволяют надеяться на то, что мы близимся к созданию в 21 веке интегральной, холистической модели языка.

Во многом современные функциональные направления, ориентированные на изучение языка в его употреблении в определённом социальном, коммуникативном и когнитивном контекстах (такие, например, как антропологическая лингвистика, или этнолингвистика, социолингвистика, теория речевых актов, анализ дискурса, конверсационный анализ, или анализ разговора, психолингвистика, когнитивная лингвистика, искусственный интеллект, не говоря о таких, например, собственно лингвистических теориях, как порождающая семантика Дж. Лакоффа и др., семантико-грамматическая теория У.Л. Чейфа, падежная грамматика Ч. Филлмора, референциально-ролевая грамматика Р. Ван Валина) опираются на тот концептуальный аппарат и тот арсенал методов, которые были выработаны формальной лингвистикой. Весьма существенным оказалось влияние формальной лингвистики на современное историческое языкознание, типологию языков, интерлингвистику, компьютерную лингвистику, прикладную лингвистику. На её основе, как уже отмечалось, сложилась математическая лингвистика.

Поэтому можно утверждать, что именно формальная, имманентная лингвистика должна служить ядерным компонентом интегральной теории языка и что профессиональная подготовка лингвиста должна обязательно включать знакомство с основными идеями и методами структурного и порождающего языкознания.

Исходя из сказанного, для студентов 5 курса факультета РГФ на 2000 - 2001 учебный год предлагается следующая структура дисциплины "Общее языкознание" (фонетика и фонология - по 2 часа на лекцию и на семинар, синтаксис - по 4 часа на лекции и на семинары, семантика и прагматика - по 6 часов на лекции и на семинары; итого по 12 часов на лекции и на семинары, всего 24 часа). Она ориентируется на то, чтобы ввести студентов в проблематику построения интегральной модели языка. К сожалению, учебным планом для этого предоставляются очень ограниченные возможности. Предположительно все лекции (в виде недельного пакета) будут прочитаны в самом начале сентября, до ухода пятикурсников на педагогическую практику, а семинары будут проводиться еженедельно по возвращении студентов к академическим занятиям.

          Методическое вступление в дисциплину

Фонетика и фонология
Синтаксис
Семантика и прагматика

Вопросы к экзамену
Литература для самостоятельного изучения

Основная литература для подготовки к экзамену
Справочные издания:
  • Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990 (переиздан под названием: Большой энциклопедический словарь: Языкознание. М., 1998)
  • Русский язык: Энциклопедия. М., 1998.
  • Отечественные и зарубежные словари лингвистических терминов.
    • Российские и зарубежные библиотеки
    В мире книг и журналов
    Новости и обзоры

    Ivan P. Susov
    Тверской государственный университет