Из трудов Ивана
Павловича
Сусова
Иван Павлович Сусов
ГРАММАТИКА ГОВОРЯЩЕГО
Первый
лежит в основе
различных направлений формального языкознания и особенно в основе
структурализма, прежде всего такой его ветви, как дескриптивная
лингвистика в
США. Это подход, использующий по преимуществу аналитические процедуры и
повторящий в принципе тот путь, которым проходит читатель текста (от
текста к
смыслу). Лингвист отличается от рядового носителя языка тем, что он
использует
в своей работе весьма сложные процедуры, позволяющие ему более или
менее
однозначно осуществить сегментацию высказывания, идентификацию его
сегментов
как представителей языковых единиц того или иного структурного уровня,
выявление системных связей между этими единицами и между разными
уровями.
Формально-лингвистический подход неизбежен при описании как известного,
так и
(тем более) неизвестного языка, при составлении его грамматик и
словарей. Он
даёт возможность получить достаточно полное и целостное представление о
данном
языке. В его русле формируется по существу вся или почти вся
лингвистическая
терминология. Именно поэтому он и господствует в преподавании теории
родного и
иностранных языков. На него опираются исследования, ведущиеся в области
автоматического распознавания текста, восприятия звучащей речи.
Второй
подход лёг в
основу различных, очень непохожих друг на друга версий функционального
языкознания. Их объединяет одна идея — следование путём, которым идёт
говорящий, т.е. путём от смысла к тексту. Здесь нет анализа готового
текста,
высказывание (или текст) квалифицируется как конечный продукт обработки
коммуникативного замысла и его воплощения в языковые формы, в центре
внимания
лингвиста находятся продуктивные (порождающие) процессы. К числу
функциональных
относятся, между прочим, и те теории, которые были выдвинуты
Фердинандом Брюно
(Bruneau 1953), Отто Йесперсеном (Есперсен 1958),
Л.В. Щербой
(1974), Джоффри Личем и Яном Свартвиком (Leech
& Svartvik 1975),
А.В. Бондарко (1998).
В русле
широко
понимаемого функционального подхода разрабатываются теория речевых
актов,
теория текста, теория высказывания, теория дискурса (правда, обычное
наименование “анализ дискурса”, предложенное в своё время Зеллигом З.
Харрисом,
вводит в заблуждение; см.: Brown
& Yule 1986; Макаров 1998), теория бытового
диалога, или
разговора (конверсационный анализ; см.: Aristov
2000). Функционально-лингвистический подход в
основном превалирует в теории номинации, функциональном синтаксисе,
синтаксической семантике, лингвистической прагматике, автоматическом
синтезе
текста, теории и практике искусственного интеллекта, в работе по
составлению
идеографических словарей, в исследованиях языковой личности (Сухих
1998). Во
всё большей степени он получает распространение в преподавании
иностранных
языков, где вновь привлекает к себе внимание концепция “активной
грамматики”
Л.В. Щербы.
Естественно,
что
функциональные модели языка не могут строиться без учёта того
фундамента,
который закладывается формальным языкознанием. И нет смысла настаивать
на
контроверзах между обоими подходами и утверждать, что функциональная
лингвистика
— это лингвистика предстоящего 21 в.: в рамках языкознания как
целостной
системы наук формальный и функциональный подходы являются не
взаимоисключающими, а взаимодополняющими. И один, и другой подходы
одинаково
строятся на понимании языка как системы, содержащей в себе знаковые и
незнаковые единицы, которые можно разнести по трём стратумам. Меняется
только
направление исследования:
Представитель
функционального подхода поневоле должен отдавать себе отчёт в том, что
понятие
функции весьма неоднозначно (Крылов 1998). Функцию можно определять и
как роль
данного элемента в построении некой конструкции, и как его отношение к
другим
элементам той же системы, и как отношение к элементам внешнего мира
(или нашего
опыта, нашей системы знаний о мире), и как его отношение к целям и
задачам
выполняемого данным лицом предметно-практического или коммуникативного
действия, и т.д. Различия между функционально-лингвистическими теориями
как раз
и обусловливаются тем, на какое понимание функции языкового элемента
или же языка
в целом ориентируется исследователь.
Предлагаемая
в данной
статье функциональная модель языка понимается как модель динамическая,
действующая, “работающая” (ср. лат. functio
‘исполнение,
совершение; служебная обязанность; взнос; завершение’). Она
ориентирована на
деятельность говоряшего, использование им языка, т.е. она стремится
воспроизводить движение от функций,
значений, коммуникативных целей и намерений к имеющимся в данном языке
средствам, к формальным показателям. При необходимости могут
использоваться
также средства иных коммуникативных систем (жестикуляция, мимика и
т.п.),
номинативные ресурсы других языков.
К числу
векторов
функционального использования языка говорящим относятся, как это
иллюстрируется
в приводимой схеме, следующие:
Когнитивный аспект (лат. cognitio
'познавание, узнавание, ознакомление;
понятие, представление, знание; расследование, разбор дела, следствие;
узнавание, опознание' < cognosco 'познаю, узнаю, постигаю,
знакомлюсь; веду
разведку, разведую, обследую, веду следствие'). Язык, являющийся по
своему
устройству системой вербальных звуковых знаков и по своему назначению
прежде
всего коммуникативной системой, обеспечивает акты передачи и получения
сообщений, содержащих информацию, знания о мире, которыми располагает
говорящий
(или пишущий). Но вместе с тем он служит обработке и упорядочению
полученных
знаний, их хранению в памяти человека.
Элементы знаний, как
правила,
организуются в комплексы, интеллектуальные системы, познавательные, или
когнитивные, структуры, разные виды которых в последнее время часто
собирательно называются фреймами (англ. frame 'рамка'). Язык играет
существенную роль в организации таких познавательных структур,
предназначенных
для длительного хранения в памяти, и в такой обработке фреймов, которая
делает
их коммуницируемыми (т.е. передаваемыми в актах коммуникации).
Обработанные
языком познавательные структуры входят включаются в целостную систему
знаий —
языковую картину мира, локализующуюся в сознании индивида и способную
обеспечивать ориентацию человека в окружающей среде и в определённой
степени
управлять его поведением. Обмен знаниями между людьми служит
формированию и
беспрерывному пополнению и уточнению общей, коллективной, принадлежащей
всему
данному обществу картины мира. В виде системы фреймов в памяти каждого
индивида
(в его нейропсихологических механизмах) хранится и общий для данного
коллектива
язык (знание языковых единиц и правил), выполняя роль программы,
управляющей
коммуникативным поведением индивида.
Поведение индивида в
коммуникативном
и интерактивном аспектах можно моделировать в виде фреймов как тех
когнитивно-семантических структур, которые лежат в его основе и
направляют это
поведение.
Коммуникативный аспект (лат. communicatio
'сообщение, передача' <
communico 'делаю общим, делюсь; беседую; связываю, соединяю; общаюсь').
Передача тех или иных сообщений от одного человека другому (или же
другим)
осуществляется в форме коммуникативных актов. Начиная своё
высказывание,
говорящий создаёт вокруг себя коммуникативно-прагматическое
пространство.
aВ
него, во-первых, в качестве коммуникантов входят и сам говорящий, и его
адресат
(или адресаты). Их участие в данном акте коммуникации характеризуется
тем, как
между ними распределены коммуникативные роли.
aВо-вторых,
обязательным элементом коммуникативно-прагматического пространства
является
строящееся высказывание.
aВ-третьих,
для высказывания важны содержащиеся в нём или выводимые из контекста
ситуации
указания на время и место осуществления акта коммуникации. Говорящий
эгоцентричен, временные и пространственные параметры он задаёт сам. С
его Я соотнесены сейчас (в момент развёртывания
его
высказывания) и здесь (рядом с говорящим).
aВ-четвёртых,
в коммуникативно-прагматическом пространстве друг с другом
взаимодействуют
коммуниканты, обладающие разными социальными статусами и играющие
разные
социальные роли. Говорящий в принципе сам, в своём высказывании, может
характеризовать тип социальных отношений, связывающих его с адресатом.
Он может
говорить с ним как равный с равным (симметричное отношение) либо как
неравный,
указывая на своё более высокое или более низкое место в социальной
иерархии.
aВ-пятых,
для акта высказывания важен тот стиль общения, тот коммуникативный
регистр,
который выбирает говорящий (нейтральный — официальный — фамильярный,
нейтральный — вежливый — грубый и т.п.).
aВ-шестых,
важным компонентом коммуникативного пространства является предмет речи,
т.е. та
внешняя по отношению к акту сообщения ситуация, то положение дел,
которое
побуждает говорящего к высказыванию.
aВ-седьмых,
говорящий может стремиться к изменению существующего положения дел или,
напротив, к его сохранению, и в этом заключается, в конечном итоге, его
практическая цель. Эта цель говорящего лежит в основе его
коммуникативного
намерения (интенции, в терминологии Джона Сёрла, иллокуции).
aВ-восьмых,
существенным фактором протекания акта коммуникации могут оказаться
различные
сопутствующие обстоятельства (посторонние шумы, присутствие чужих и
т.п.).
Некоторое
представление о
структуре коммуникативно-прагматического пространства поможет создать
приводимое ниже изображение своеобразного фрейма (скорее, схемы фрейма)
для
концепта 'говорить' с незаполненными (оставленными без ответа) слотами
(иначе
— щелями, пазами, вакантными позициями
для замещения).
Обычно коммуникативный
(речевой)
акт соотносят с одним предложением, которое в этом акте создаётся и
передаётся.
Цепочка коммуникативных актов образует дискурс (Brown & Yule 1986). Дискурс, как
минимум, может
состоять из одного речевого акта. В рамках развёрнутого дискурса
отдельные
речевые акты квалифицируются как речевые шаги. Одни могут быть по
заложеной в
них интенции однотипными (например, констатирующими некоторое положение
дел: Вчера нам была прочитана лекция по
теории речевых актов. Лектором был впервые употреблён
термин дискурс. Он указал также на
различие понятий дискурс и текст.).
Соответственно и дискурс в целом оказывается констатирующим. В других
случаях
составляющие дискурс речевые акты могут быть разнотипными. Например, в
дискурсе: Я не смог приобрести эту книгу.
Я прошу Вас дать мне Вашу на время сочетаются речевые акты
констатации и
просьбы, но дискурс в целом оказывается дискурсом просьбы: интенция /
иллокутивная функция просьбы подчиняет себе более нейтральную интенцию
констатации.
Передаваемое от
говорящего
слушателю высказывание становится текстом, когда оно оказывается
зафиксированным на письме (или с помощью звукозаписывающего аппарата).
Текст
выступает, таким образом, в виде “информационного следа” состоявшегося
дискурса.
Интерактивный аспект (лат. inter 'между' +
actio 'движение; действие,
деятельность, активность; поступок; совершение, исполнение; совещание,
переговоры; судебный процесс; выразительные средства; сценическое
представление'). Отдельный коммуникативный акт, который может быть
элементарным
(построение одного предложения) или же сложным, комплексным (построение
развёрнутого высказывания, включающего в свой состав несколько
предложений),
очень часто оказывается только одним из звеньев в цепи коммуникативных
актов,
совершаемых разными говорящими: Где ты
учишься? — В Тверском государственном
университете. — А по какой специальности?
— Германистика.
В этих случаях мы
говорим о
коммуникативном взаимодействии, или комуникативной интеракции. В
коммуникативном событии такого рода (диалогическом дискурсе) участники
взаимодействия, делая свои “речевые вклады” в развитие дискурса,
обмениваются
коммуникативными ролями: говорящим становится то один, то другой из
коммуникантов, беря на себя соответствующую роль (совершая акт
turn-taking, как
принято это называть в англоязычной литературе по анализу разговора /
конверсационному анализу; Aristov 2000).
Мену коммуникативных
ролей могут
обеспечивать речевые (вербальные) и неречевые (невербальные) сигналы
взятия на
себя роли говорящего, предоставления этой роли другому коммуниканту,
отказа от
этой роли, завершения своего речевого вклада и т.п. Каждый из
говорящих,
осуществляя свой коммуникативный акт, строит вокруг себя своё
коммуникативно-прагматическое пространство. Осуществляемые от одной
мены роли говорящего
до другой одиночный речевой акт или цепочка речевых актов образуют
коммуникативный ход (move в англоязычной термиологии). Между речевыми
ходами
собеседников существуют смысловые связи, которые обусловлены тождеством
темы,
согласованием интенций / иллокуций (например: вопрос — ответ; просьба —
отказ)
и т.п. В диалогическом взаимодействии функции коммуникативных ходов
могут
выполнять невербальные акты (например, отказ выполнить просьбу или
последовать
совету может быть выражен в нашей русской этнокультуре качанием головы
в
горизонтальном направлении).
Коммуникативные
интеракции могут
иметь характер дружеских бесед, перебранок и ссор, дискуссий, школьных
уроков,
массовых собраний и т.п. и т.д. Достижение стратегических и тактических
целей,
поставленных перед собой каждым из интерактантов, обеспечивается в
значительной
мере следованием тем нормам, правилам и конвенциям, которые приняты в
данной
этнокультуре и в данной малой группе (см.: Макаров 1998).
Социально-групповой и ) Этнокультурный аспекты (греч. ethnos 'народ,
племя, толпа; класс (людей); толпа'). Язык
обеспечивает индивиду возможность идентифицировать себя в качестве
члена той
или иной социально-классовой, профессиональной, поло-возрастной группы,
группы
по роду занятий и по культурным интересам, по уровню образования, в
качестве
представителя определённого этноса и определённой этнографической (и
диалектной) группы в рамках этого этноса, коренного жителя этой страны
или
мигранта и т.д.
Личностный аспект. Язык в своём
функционировании даёт индивиду возможность
проявить себя в качестве личности, ведущей себя в диалогическом
взаимодействии
пассивно или выступающей коммуникативным лидером, выразить особенности
своего
темперамента, показать приверженность к авторитарному или либеральному
стилю речевого
общения и т.д.). О каждом человеке можно говорить как об уникальной
языковой
личности (Сухих 1998).
В таких моделях более
предпочтительным будет другой порядок характеристики частных систем,
образующих
языковую систему в целом, а именно в направлении от тех подсистем
(компонентов), которые обеспечивают получение коммуникативного задания
и
первоначальную обработку смысловой информации, к компонентам, которые
отвечают
за звуковую реализацию высказывания (Сусов 2000 (а)).
В условиях определённой
коммуникативной ситуации говорящим реализуется установка на
соответствующий
речевой акт. В её реализации участвуют:
Ø
сперва семантический
и прагматический
компоненты (они отвечают за формирование исходной смысловой структуры
высказывания, описывающего соответствующее положение дел и выражающего
определённую коммуникативную интенцию говорящего);
Ø
информация, обработанная
семантическим и прагматическим компонентами, поступает на вход синтаксического и номинативного
компонентов (они предоставляют возможность подбора
соответствующей синтаксической конструкции и заполнения в ней позиций
соответствующими
лексическими единицами);
Ø
далее включается морфологический компонент (на него
ложится задача образования соответствующих словоформ путём
трансформации
исходных словоформ);
Ø
на заключительной
ступени
включается фонолого-фонетический
компонент, который отвечает
за интонационную, слоговую, фонемно-аллофоническую проработку и
звуковое
исполнение высказывания.
Между компонентами
возможна прямая,
непосредственная связь (независимо от их контактного или дистантного
расположения относительно друг друга). Так, команда о подборе средств
для
выражения прагматического значения времени в той или иной временной
форме
передаётся прагматическм компонентом непосредственно морфологическому.
Команда
о воплощении значения вопроса может быть передана прагматическим
компонентом
непосредственно фонологическому.
Такая модель,
существенно
отличающаяся от уровневой, представляет собой, по существу, очень
сложную
управляющую программу (типа кибернетических и компьютерных). Для неё не
столько
важны языковые единицы, сколько правила (= команды). Эта программа
“записывается”
в психоневрологических механизмах индивида. Она не является врождённой,
а
усваивается в процессе овладения родным или иностраным языком.
Обращение лингвистов к
функциональным моделям описания языка во второй половине 20 в. стало
весьма
активным. Были углублены знания о природе и сущности языка. Появились
многие
новые соответствующие теории, созданы новые дисциплины. Прежде всего
успехи
были сделаны в области синтаксической семантики. Очень быстро
эволюционировала
лингвистическая прагматика, которая за короткое время по существу
вобрала в
себя теорию языкового общения, теорию текста, коммуникативную
грамматику, новые
концепции риторики, теорию высказывания, теорию речевых актов, теорию
дискурса,
теорию диалога и т.п. (т.е. все те дисциплины, которые имеют своим
предметом использование языка
человеком). Значительный вклад в разработку данных проблем внесли
представители
Калининской/Тверской семантико-прагматической школы. Ими были, в
частности,
предложены: модель регуляции процесса диалогического взаимодействия,
холистическая модель коммуникативного поведения личности,
интерпретативная
модель дискурса в малой группе, модель аргументативного дискурса,
многоплановая
модель предложения как виртуальной и актуальной единицы, прагматически
ориентированная концепция риторики, конституционная модель вербальной
коммуникации, многофакторная модель анализа коммуникативных неудач.
В заключение можно
сказать, что
формальное и функциональное направления в описании языка
взаимодолнительны и не
исключают друг друга. И то, и другое нужны. И только учёт результатов,
полученных как при движении от плана выражения к плану содержания, так
и при
движении от плана содержания к плану выражения, позволяет получить
адекватное
знание о языковой системе.
1.
Бондарко, А.В.
Функциональная
грамматика // Большой энциклопедический
словарь: Языкознание. М., 1998.
С. 565—566.
2.
Есперсен, О. Философия
грамматики. М., 1958.
3.
Крылов, С.А.
Функциональная
лингвистика // Большой энциклопедический
словарь: Языкознание. М., 1998.
С. 366.
4.
Макаров, М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь,
1998.
5.
Сусов, И.П. Язык как
программа,
управляющая коммуникативным поведением // Актуальные
проблемы коммуникативной грамматики: Тез. докл. Всероссийск. науч.
конф.
1—4 марта 2000 г. Тула, 2000 (а). С. 113—115.
6.
Сусов, И.П. Формальный vs. функциональный подходы
к языку //
Лингвистический вестник. Вып. 1.
Ижевск, 2000 (б). С. 3—19 (Электронная версия данной статьи http://homepages.tversu.ru/~susov/Formal.htm).
7.
Сухих, С, А.
Прагмалингвистическое
понимание коммуникативного измерений коммуникативного процесса: Дисс. …
доктора
филол. наук. Краснодар, 1998.
8.
Щерба, Л.В. Преподавание
иностранных языков в средней школе [Извлечения из книги] // Щерба, Л.В.
Языковая система и речевая деятельность.
Л.,
1974. С. 319—338.
9.
Aristov,
Sergej A. Das Konstitutionsmodell der Kommunikation und das Turn-Taking
// Лингвистический вестник. Вып. 2. Ижевск, 2000. С.
29—47.
10.
Bruneau,
Ferdinand. La pensée et la langue.
11.
Brown,
Gillian, George Yule. Discourse analysis.
Cambridge etc, 1986.
12.
Leech,
Geoffrey, Jan Svartvik. A Communicative
Grammar of English.
© И.П. Сусов 2000
И.П. Сусов. Грамматика
говорящего // Актуальные
проблемы коммуникативной грамматики. Тула, 2000. С. 130—138.